Николай Рахманов жил на 2-й Пугачёвской улице в Преображенском. Его часто называют биографом столицы. В Музее Москвы проходит выставка «Цвет московской фотографии», где представлены около 200 работ мастера — мизерная часть уникального фотоархива из 20 тысяч негативов и слайдов, которые передала музею его вдова Ирина Воронцова.
Обожал снимать Кремль зимой
Первая фотокамера — а это был Kodak Brownie 1905 года — появилась у Николая, когда ему было 11 лет. Аппарат подарил отец — композитор и дирижёр.
Николай окончил Московское хоровое училище. Но затем подал документы на операторский факультет ВГИКа и… провалил экзамен. Тогда он устроился фотокорреспондентом в ТАСС, где проработал более 15 лет. В середине 1970-х Николай решил уйти на вольные хлеба. Больше всего он любил снимать Кремль зимой, причём в холодный день.
Считал, что тогда снимок будет контрастнее, с неповторимым «морозным» светом.
— Когда он работал, то становился просто железным, не чувствовал ни жары, ни холода, — рассказывает куратор выставки Ольга Быдзан. — Поздней осенью увидел, что Водовзводная башня вся в лесах. Пошёл к коменданту Кремля, с которым был знаком, и буквально умолял, чтобы его туда пустили поснимать. Последние метры Рахманов взбирался по такому узкому лазу, что пришлось снять верхнюю одежду. Пробыв почти весь день на леденящем ветру и холоде, он снял пятиметровую панораму, состоящую из шести вертикальных кадров. При этом стыков между кадрами не заметит даже очень внимательный глаз.
Царь-рыба в Москве-реке
— Высокие точки были его хобби, — отмечает Ольга. — Уже к концу жизни, с больными ногами, Николай Николаевич поднялся на «дом с фигурами» в Подколокольном переулке, где стоят скульптуры рабочего и колхозницы. Сожалел, что на крышу попасть тогда не удалось: всё было опечатано, но с верхних этажей он снял очень эффектный кадр — перспективу Кремля, за которой вырастает «Москва-Сити».
Рахманов любил делать портреты. Считал самым удачным портрет Верховного патриарха и католикоса всех армян Вазгена I.
— По воспоминаниям фотографа, всё происходило в мрачном соборе, где было очень мало света. Но как только ему позволили приблизиться к патриарху, чтобы снять покрупнее, и он навёл резкость — вдруг вышло солнце! Лучи буквально выскочили из маленьких стрельчатых окошек и осветили католикоса и его трон. Николай Рахманов успел сделать всего два снимка, и солнце ушло. Но этого оказалось достаточно, — комментирует Ольга Быдзан.
В 1970-х годах он сделал фоторепортаж к 1 апреля: рыбак на Фрунзенской набережной вытащил огромного осетра. Для этого Рахманов отправился на хладокомбинат и выпросил под залог редакционного удостоверения самую большую рыбину. Когда репортаж был опубликован, сотни рыбаков устремились к Москве-реке удить царь-рыбу. А ведь их предупреждали: «С 1 апреля вас!»
Загрузка ...
